Ход золотым конем - Страница 8

– Это было здорово! – сказал Нимли.

– Хм! Кто бы сомневался, мастер Вик – отличный мечник! – добавил Раста.

Это не совсем так, мечник я средний, все дело в необычной манере ведения боя. Не имея возможности отдавать тренировкам с мечом столько же времени, сколько уделяют ему славные воины, обучающиеся этому искусству с детства, я постарался использовать свои сильные стороны. Необходимость заставляет быть изобретательным. Когда я понял, что мне придется надолго (быть может, навсегда, кто знает) задержаться в этом мире, то стал искать способ уравновесить свои боевые навыки с возможностями местных мечников и стрелков. Дороги Средневековья далеко не безопасны. Тренировки? Да. Но этого мало. Три с половиной года, как я здесь, за это время не нагонишь в умениях признанных мастеров. На что еще я мог сделать ставку? На знания. На то немногое, что случайно заскочило в мою голову, и на понимание сущности предмета и движущих им сил. Мой лук и мой меч покажутся местным жителям странными, быть может, непонятными, в то время как это самое удобное оружие. Лук благодаря своей форме не закручивает стрелы, длинный и узкий меч может использоваться не только для рубящих, но и для колющих ударов. И разница в тактике: противнику с коротким мечом я противопоставлял большую длину клинка, сопернику с двуручником – скорость ударов. О приемах, подобных только что продемонстрированному, тоже не стоит забывать. Большинство я придумал сам, основываясь на неизменных законах механики. Ну да, она вполне применима и к бою – масса, сила и инерция сопутствуют любому движению. В том числе и движению человека, вооруженного мечом.

Так что мечник я посредственный, скорее неплохой механик. И еще иногда выручает понимание сути и следствия некоторых событий. Попросту говоря, смекалка, опирающаяся на знания.

– И что теперь? – поинтересовался Нимли, когда мы вернулись к нашему обозу. – Едем вперед?

– Нет, теперь разбиваем лагерь и готовим обед.

Нимли и Раста удивленно посмотрели на меня, но спорить не стали. Через минуту фургоны начали сворачивать на придорожную поляну, образуя круг, внутри которого вскоре запылали костры, а снаружи рассредоточилась несущая дежурство полусотня гномов. Воду зачерпнули из речушки, мост через которую мы собирались перейти, назначенные кашевары принялись готовить обед. Пользуясь случаем, погонщики принялись поить быков. Стоянка обещала затянуться не менее чем на два часа.

– И все-таки я не понимаю, почему мы остановились? – пробурчал Раста.

Мы сидели у костра и наблюдали за творившимся на мосту действом. Любопытных абудагцев все прибывало. Вслед за мужчинами подтянулись женщины и ребятишки.

– А ты, Нимли? Тоже не понимаешь? – отозвался я.

– Я не собираюсь спорить с мастером. В этом походе старший ты, Вик.

– Я тоже не собираюсь, – пробурчал Раста. – Но привал могли бы устроить часа через два. Интересно, почему мы стоим?

– Интересно? Им тоже интересно. – Я кивнул в сторону собирающихся абудагцев. – Вот хочу посмотреть, во что этот интерес выльется.

Гномы начали разносить обед, когда любопытные абудагцы отправили к нам делегата. Теперь это был мужчина в годах, с хитрым прищуром, со сбитой на макушку шапкой – наверное, в их среде носить так головной убор считалось особым шиком.

Гномы, патрулирующие периметр, его остановили, но посланный нами курьер передал распоряжение любопытствующего абудагца пропустить.

– Народ интересуется, почему вы не продолжаете свой путь. Спор выигран, пошлину можете не платить.

Ага, стало быть, пошлина была самодеятельностью местных жителей. Или отдана на их усмотрение.

– Да вот думаем, стоит ли ехать в такие негостеприимные края, где с путешественников пытаются содрать оплату за проезд прежде, чем поздороваются.

Делегат задумчиво почесал макушку. Сначала выиграть спор, а потом отказаться от проезда – это не умещалось у него в голове. Недоумевающий мужчина вернулся к толпе односельчан.

О чем они говорили, я не прислушивался, но порой раздавались крики и оживленные взмахи руками. Любопытство абудагцев разгоралось все сильнее. Их живой характер не позволял просто оставить все как есть и разойтись по домам. Такой большой караван не часто можно встретить на этой дороге. На границе с империей движение более оживленное, здесь же караван проходит не чаще чем раз в месяц, а такой крупный – и того реже.

Прошло еще полчаса, я не торопясь пообедал и откинулся на спину, решив немного отдохнуть.

– Чего мы ждем? – поинтересовался Нимли.

– Хочу провести один эксперимент, выяснить степень любопытства местных жителей. Если ничего не случится, выступаем через час, время наверстаем в пути. Поверь, Нимли, оно того стоит.

Ждать еще час не пришлось. Вскоре загрохотала телега – и уже знакомый нам абудагец, подхватив коня под уздцы, направился к нашей стоянке. Он оставил повозку у линии фургонов, а сам подошел к нам.

– С чем пожаловал, любезный?

– Так… это… об угощении давеча говорили.

Я кивнул, соглашаясь, и гость продолжил:

– Примите в подарок. – Делегат указал в сторону повозки. Очевидно, речь шла о ее содержимом. Вот на что может подвигнуть людей любопытство.

– Нимли, пошли курьеров, пусть посмотрят, чем решили удивить нас местные жители.

При слове «удивить» на лице абудагца отчетливо проступила досада. Видимо, о том, чтобы нас удивить необычностью угощения, он не подумал.

Гномы-курьеры принесли на поляну несколько горшков меда и небольшого кабанчика. Неплохо. Сельчане расщедрились, зря их представитель так встрепенулся. Вполне возможно, что для местных жителей мед привычен, а вот для гномов он, можно сказать, деликатес. Пчеловодством гномы не занимаются, и мед у них бывает только покупной. А с учетом скудности внешней торговли покупают они это лакомство нечасто.