Ход золотым конем - Страница 45

– Хорошее железо. Самому нужно. Да и помешать вы нам не можете. Хочешь ткани? Сам оденешься, жену оденешь, детей оденешь. Но даром ничего не дадим. Если нужно – покупай.

Купец кивал. Продать товар кочевникам он был согласен. Дело было лишь в оплате.

Тилукмен предпочел бы купить железо, но где гарантия, что оно не обернется против нас. Ткани его, правда, тоже заинтересовали.

– Золота нет. Бери быков, бери коней.

– Ну парочку быков мы у вас возьмем, – нас почти полторы сотни, и все хотят есть, – если сойдетесь с купцом в цене. Но больше быков нам не надо. Что у тебя еще есть?

– Я богат. Рога моих быков закрывают степь, пока ее видно.

Как обычно, любит прихвастнуть. Впрочем, стада у племени, и у этого кочевника в частности, могут быть действительно большие.

Купец вдруг встрепенулся и потащил меня в сторону. Оказалось, его заинтересовало упоминание о рогах. Минут пять он мне втолковывал, что хотел бы купить у степняка рога и копыта.

Нет, он и в самом деле не шутил. О конторе по заготовке рогов и копыт, которую организовал Остап Бендер, знал только я. В этом мире ничего похожего не было и быть не могло. Купец действительно хотел купить рога. Из этого материала делалось много поделок, и не только декоративных. Например, рукояти для подарочных ножей. Разумеется, в Абудаге были и свои быки, но их рогов, как ни странно звучит, на эти цели не хватало.

– Что ж, уважаемый, договаривайтесь. Я ничего не имею против. Одно условие – железо тилукменам не продавать.

– За кого вы меня принимаете! – возмутился Лотус.

Не скажу, чтобы он был настолько добродетелен, скорее – благоразумен.

Торг продолжался около получаса. Наконец обе стороны ударили по рукам, и я предложил отметить сделку. Сам я пить не стал, а тилукменам налил по большому кубку вина из бочонка, на который покушались неразумные абудагские наемники. Я хотел узнать последние новости.

Языки повеселевших гостей развязались. Среди всего, что они говорили, было много бахвальства, но вместе с тем удалось узнать и кое-что интересное.

Я оказался прав – это племя не принимало участия в походе на долину гномов. На это захмелевшие кочевники не преминули посетовать. Становище их находилось вдали от сухопутных торговых путей. Так что получить проездную пошлину (читай: ограбить караван) удавалось нечасто. Что за люди? Нельзя же так сожалеть о том, что не удалось обчистить ближнего своего.

Я подлил в кубки вина, и новые откровения полились рекой.

Некоторую надежду тилукмены возлагали на планируемый этим летом масштабный поход на север, но не вовремя завязалась междоусобица между ханами.

Правители Хутум и Маджарг сцепились из-за золотого коня. Первый доказывал, что подарок изначально принадлежал ему, второй уповал на то, что он получил коня раньше, совершенно забывая о том, что обязался передать драгоценный дар Хутуму.

Совет ханов, который должен собраться, как только просохнет степь, вместо того чтобы обсуждать вопросы предстоящего похода, теперь будет решать, как избежать междоусобицы между двумя правителями.

Я подлил масла в огонь, сказав, что конь должен принадлежать самому достойному из ханов и необязательно это должен быть Хутум или Маджарг. Даже лучше, если это будет кто-то другой, это позволит ханам примириться. Тилукмен так глубоко задумался над этой мыслью, что на время забыл о своем рассказе. Я уверен, он донесет ее до своего правителя, причем как свою собственную идею. Я же благоразумно умолчал о том, что если Хутум и Маджарг и заключат перемирие, то только чтобы объединиться против нового претендента на золотого коня.

До конца дня мы оставались на этом месте. Лотус торговал с прибывавшими на пирогах тилукменами и остался незапланированной торговлей весьма доволен. С окончанием дня мы тронулись в путь. Я не хотел оставаться на этом месте. Несмотря на то что все окончилось благополучно, я не обольщался насчет местного племени. Если представится возможность, они ограбят нас без всякого зазрения совести. Отойдем километров на двадцать вверх по течению, пока окончательно не стемнело, там и остановимся на ночь.

– Тилукмены не так страшны, как о них говорят, – сказал вдруг купец.

– Не обольщайтесь. Порасспросите ваших ребят. Станет ли кто из них наниматься в охрану сухопутного каравана, путешествующего по этим землям? Сомневаюсь. Или вы уже забыли, на чем потеряли свои деньги вместе с родственником. У них просто не было возможности напасть на нас.

– Они могут выгодно торговать. Зачем им грабить? – удивился Лотус.

– Менталитет.

Купец посмотрел на меня подозрительно. Явно не знает, что это такое.

– Проще говоря, привычка. Вы слышали, как они сожалели о том, что откладывается набег на север?

– Вот оно что. Жаль. Мы больше не будем с ними торговать?

Похоже, Лотусу показалось заманчивым поправить свои дела за счет тех, кто был причиной его тяжелого финансового положения.

– Почему же. Если представится случай – будем. Вот только сдается мне, те племена, что расселились выше по реке, меньше расположены к торговле. Встретившимся нам сегодня кочевникам редко кого доводится ограбить, да и от вольных городов они далеко – данью некого обкладывать. Тем тилукменам, что живут восточнее, чаще удается поживиться за счет проходящих караванов. Они к этому привыкли.

Купец покачал головой. Он, видимо, решил, что все опасности на нашем пути остались позади.

Утро началось как обычно. Мы тронулись в путь и миновали несколько некрупных кочевий, расположенных по обеим сторонам реки. Завидев нас, местные тилукмены кричали и размахивали руками. Несколько раз они пытались пускать стрелы, но те падали с большим недолетом – Хат по-прежнему была широка. Нападение последовало ближе к вечеру. На этот раз становище было довольно крупным. Едва ли не большим, чем то, с которым нам удалось поторговать.